То есть фильм Юнгавльд-Хилькевич, действительно, снимал по мотивам романа «Три мушкетёра», но вот основные идеи Дюма значительно переработаны. Лично для меня книга и фильм представляли абсолютно разные произведения искусства, хотя от образов Боярского, Смирнитского, Смехова, Трофимова, Табакова, Алфёровой, Тереховой, Фрейндлих и других актёров фильма я отделаться при прочтении долгое время не мог. Но в романе я явственно видел готический след: вся эта история с клеймом в виде лилии, повешением молодой жены, её воскрешения в образе демонической женщины-вамп при кардинале, который воспринимался не как служитель Бога, а, напротив, как антагонист, чистое зло. Ну и, на конец, казнь по всем законам готики – ночью, при свете Луны, с обязательным отсечением головы, чтоб уж точно во второй раз не воскресла. В нашем фильме это обыграно недостаточно мрачно, с песнями, при свете дня, а Ришелье, хотя и могущественный, но скорее, опереточный злодей, которого мушкетёры обыгрывают легко и изящно. Как там у Арамиса-Старыгина: «Так получилось…», – мушкетёры (как представители Добра) победят и пора-пора-порадуются.

Сама дружба мушкетёров в фильме такая же естественная и непререкаемая. Но в книге-то всё не так: гасконец является в Париж за деньгами и славой, и мушкетёров, «троих неразлучных» он хочет просто использовать в своих интересах, эксплуатировать. Поэтому он и противопоставляется, «не считается» полноценным мушкетёром даже в названии романа. (Почему «Три мушкетёра», если их четыре?)

В фильме «Д'Артаньян и три мушкетёра» гасконец введён в название, причислен, так сказать к сонму.

Роман «Три мушкетёра» Дюма писал второпях, стремясь успеть к выходу свежего номера газеты, в которой публиковались главы книги. По этой причине он не мог долго обдумывать сюжетную подоплёку и выдавал собственные подсознательные идеи ассоциативного ряда. В личной жизни Дюма был страстным почитателем женского пола. Именно почитателем, дамским угодником. И книга его наполнена этим духом прелюбодеяния: Анна Австрийская изменяет Людовику, Констанция – Жану-Мишелю Бонасье, мадам Кокнар ­ – мсье прокурору, Мария де Роган Шеврёз – Клоду Лотарингскому, мушкетёры вообще беспорядочны. Особенно – Д'Артаньян – и Констанцию он любит, и миледи Винтер, и служанку Кэт. В фильме это распутство показано не так остро, как в книге.

Таким образом, мушкетёры в фильме выглядят, как представители добра и справедливости, а клерикально-монархические круги, короли и кардиналы – как угнетатели и глупые гедонисты. Основой же деятельности Д'Артаньяна и трёх мушкетёров Юнгвальд-Хилькевич вывел любовь и дружбу. За что ему и спасибо!