Часто задаваемый вопрос о самом известном романе Дюма заключается в том, что в названии упоминается только о трёх мушкетёрах. А как же Д`Артаньян? Судя по названию, «трое неразлучных» противопоставляются гасконцу? Да, так оно и есть.

«Вне поля зрения романиста осталось наиболее характерное явление политической жизни тогдашней Франции — столкновение королевского абсолютизма с непокорными феодалами. Дюма игнорирует социальные проблемы и противоречия, определяющие процесс становления абсолютизма, и сводит глубокие конфликты эпохи к личной вражде французского кардинала и английского герцога»,[1] – пишет литератор Михаил Соломонович Трескунов. Но это лишь на первый взгляд. Кто являлся олицетворением борьбы с феодальной раздробленностью во Франции XVII-го столетия? Кардинал Арман Жан дю Плесси, герцог де Ришелье. А кто у Дюма является воплощением феодала, верховного правителя своей земли, судившего и казнившего по своей воле? Атос, граф де Ла Фер, поклонник короля франков и лангобардов Карла и неистового Жиля де Монморанси-Лаваль, барона де Ре «Синяя Борода», генетических потомков Хлодвига, варваров-франков, сам такой же варвар, ставящей личную доблесть и честь выше корпоративных, государственных интересов. Поэтому граф де Ла Фер и все «трое неразлучных», причастных к мужскому братству, готовы противостоять кошатнику Ришелье, к тому же – главе католической религии, с её целибатом (символическим оскоплением, «превращением» в женину) и рясами (символизирующими женскую одежду).    

В «троице неразлучных» Атос был лидером. Не просто вожаком, а концептуальным вождём, определявшим менталитет и мотивации этой маленькой социальной группы. Так или иначе, Арамис и Портос хотели быть похожими на Атоса, следовать его ориентирам.

Так было до появления Д'Артаньяна, а после поездки за подвесками Д'Артаньян осознал ценность и уникальность структуры «трёх неразлучных»: такого сообщества, готового с риском для жизни следовать его интересам, такого разностороннего и совершенного социального организма он больше не сможет создать никогда.  Стычка с гвардейцами возле монастыря Дешо была входом в патриархальное, солдатское товарищество, поощряемое «отцом», военным вождём (королём). После поездки в Лондон возникла семейственная, братская, матриархальная, связь под эгидой королевы, «матери».

Эта распутница на троне дарит своему любовнику, Бэкингему брильянтовые подвески, подарок мужа, короля. Ришелье, сам матриарх, хочет объединения с Анной Австрийской, поэтому не желает её союза с Бэкингемом, матриархом из-за Ла-Манша. Противостоять этому разоблачению должен идейный сторонник, дамский угодник Д'Артаньян. Поэтому мушкетёры и доверили ему функцию стратегического управления. Тактическое же руководство оставалось за Атосом – план поездки за подвесками составил тоже он. И это при том, что именно Д`Артаньян был морально ниже мушкетёров: при всех домыслах, Арамис был влюблен в одну лишь де Шеврез; Портос встречатся с прокуроршей; женоненавистичество Атоса легендарно. Лишь один гасконец словно сорвавшийся с цепи кобель набрасывается на любую юбку – жён галантерейщиков, служанок, иностранок. Д`Артаньян, вообще поклонник юбкам, у него женское воспитание, он не выполняет ни один из заветов отца, он его не уважает. Миледи Д`Артаньян воспринял как сверхъестественное, мифическое существо: «Цирцея, давно уже покорившая его своими чарами»,^[2] – думаю, не нужно напоминать, в кого обращала аргонавтов эта волшебница.

Матриархат –исконная религия Д`Артаньяна, он альфонс по своей натуре: «Мысль о том, что красивая, приветливая и остроумная молодая женщина к тому же и богата, не мешает увлечению и даже наоборот - усиливает его… В те времена путь себе прокладывали с помощью женщин и не стыдились этого»,[3] – даже завязывая отношения с женой галантерейщика, Д`Артаньян рассчитывал на её ценные подарки – «золотую цепочку или перстень с алмазом».^[4]

Констанция – кастелянша при дворе распутной королевы, её наушница, пушечное мясо в придворных баталиях. Королева готова пожертвовать и её и её любовником-гасконцем в истории с подвесками. Такова участь пешек – гибнуть на защите восьмого поля. Или выходить в ферзи. Гасконец понимает это, и вовсю использует для этой цели в качестве пешек мушкетёров. Но что мы видим двадцать лет спустя? Д`Артаньян снова крутит шашни с трактирщицей, и он всё тот же лейтенант королевских мушкетёров, каким был по окончании первого романа. На матриархате далеко не уедешь, без «троих неразлучных», без воинского товарищества он бессилен: «Короля играет свита», – и Д`Артаньян станет королём, но только приняв законы воинского товарищества, вернув в поле своей деятельности «троих неразлучных».

Победителей не судят, Д'Артаньян нам ближе Рошфора только потому, что всё повествование в «Трёх мушкетерах» ведётся от лица гасконца.  Патриарх Атос, генетический потомок варваров-франков нам ближе матриарха Ришелье, хоть он и объединял Францию, ратовал за централизацию её государства.  Так гений Дюма показал нам силу информационного оружия – противостоящий бабник из провинции подчиняет троих сплоченных в битвах воинов.  А вы верите?